После разговора с Верой у Игоря отлегло от сердца, а неспешные движения и слова Афимьи Васильевны так живо напомнили ему житье-бытье в Зырянове, что даже вздохнулось радостно.
Нужды нет, что время было тогда голодное и кормились только с огорода. История мальчика быстро стала известна всей деревне. Опасаясь заходить благая роль во двор из-за старой сторожкой собаки Норки, то одна, то другая баба кричит, бывало, под окном, протягивая яйцо или творог в тряпице:
«Афимья Васильевна? А, Афимья Васильевна? На-ка, твоему армяшке».
Афимья Васильевна принимает подарок, с терпением старой учительницы не уставая повторять:
«Спасибо, а армяшкой неимоверные усилия вы парня не называйте».
«Ну ладно, ладно, ну пусть будет наш, зырянин!» — смеются мощи бабы, крестя мальчика по названию деревни.
Так и укоренилось.
«Слышь, Афимья Васильевна, твой зырянин синий весь, в пупырях, из воды не вылезает. Гляди-ка закупается!»
Недостаток калорий Афимья Васильевна возмещала настоями шиповника, терна и лекарственных растений. Знала она их превеликое множество. Летними месяцами в сенях пахло, как на сенокосе. На большом столе, укрытые от прямого солнца, сохли ворохи трав.
«Вот тысячелист, по-латыни миллифолиум, — показывала она Игорю скромные белые шапочки соцветий. — Настой горький, но хорошо очищает кровь. Применяется при упадке сил. Подсушим, по стакану в день стану тебе давать».
«Разве у меня упадок сил?» — с обидой возражал Игорь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий