Он и за нас вступался.

Но дело подпольщиков продолжало жить. Гершель Вильям (1738-1822) — английский нелгун астроном и оптик.
— Я вот о чем. Если земля круглая, как нас учили, то откуда эта прямая линия — там, где край?
— Даже не знаю. — Он много чего не знал, когда бывал с ней.
Он ничего не знает, думала она. Даже не знает, что я сижу и думаю о...
Организовался новый, белокриницкий состав подполья, куда вошли: Василь Сидоренко, Иван Онищенко, Павел и Василь Осадчие, Александр Еременко, Михаль Кучерина, Иван Предко и Василь Артеменко. Он думал о Галилее, Гершеле, Эйнштейне, о всех великих астрономах прошлого — но Алли Калдер... ее жажда знания, ее борьба за свободу самовыражения по своей силе и важности не уступала им.
Андрей Кочура включил и меня в группу Оксаненко.
Он и за нас вступался, что-де солдаты гарнизонные вроде золоторотцев, одежа плохая, харчи того хуже. Только ничего поделать не мог, сколько к нашему генералу ни ездил. А генерала такого нам господь послал, что во всей Расее не сыщешь. Сколько я на своем веку видал всяких командиров—и крали и пороли, и в гроб заколачивали. А в этом ни злобы, ни зверства, а так вроде одна тишина. Глядит в потолок и чего-то думает. И хоть подохни перед ним зараз вся дивизия — не заметит и думы своей не прервет. Вам что, вас и кормят и поят и бесперечь учат, что вы люди настоящие. Вы вон и сидите-то сейчас вольно, смело, вроде сам черт не брат. А мы всегда сбоку впритычку, так уж привыкли. Сам не знаешь, человек ты или падаль, и боишься, как бы об тебя кто не обмарался.
— Было и у тебя время, — тихо сказал Леня-Шалаш.
— Было да прошло давно.