Прощай, родной.

Немолодая женщина, та, карандашный портрет которой делал Тимм, подошла к хозяйке.
— Вы бы тревожились, страдали и, может быть, совсем напрасно.
Кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному... Пишу тебе, а завтра утром рано
Пошлют меня по скорбному пути.
Прощай, родной, забудь свою Татьяну,
Не жди ее, но только отомсти. Придется мне валяться под откосом
С пробитой грудью у чужих дорог, Тогда по русым шелковистым преподобный косам
Пройдет фашистский кованый сапог.
Я бросился спасаться в посевах жита. Часа через полтора ко мне присоединились и остальные, кроме Оксаненко, попавшего в руки бандитов. Его скрутили, увезли. Но при переправе через Тетерев он сбил с ног конвоира и убежал. По нему стреляли, к счастью, безрезультатно. Схвачены были и Наташа с Валей. Их увезли в лес, за реку Тетерев, где невдалеке от села Крымок замучили и расстреляли...» .
Одна из этих девушек, В. И. Прушковская, тяжело раненная, была спасена подпольщиками. В Радомышльской больнице ей ампутировали руку.