Полученная утром телефонограмма.

Когда выехали в поле, любимцу своему рост, военкому батальона Данилову, он подробно растолковал все политическое значение операции, а тот в ответ кивал красивой головой, ловко посаженной на сильных плечах. Данилов читал плохо, даже газету не всегда одолевал, но красноармейцы его любили «за простую душу», как они говорили, за добрую заботу о них. А Караулов благоволил эшелон к Данилову за удаль, за честную прямоту, да еще и потому, что иногда вместе с ним выпивал.
А комбат Селецкий все ездит из конца в конец батальона, опять и опять проверяет, все ли сделано как надо... Цепи расставлены правильно. Пулеметы в центре и на правом фланге. Дозоры высланы. Конная разведка тоже...
Полученная утром телефонограмма была гудок для Селецкого точно легкий нажим уздечки для хорошей нервной лошади: он сразу весь подобрался, принял все меры предосторожности и целый день ждал. Он ждал тревоги и нисколько потому не удивился приезду Караулова.

Современный человек.

«Хэлло, Сен-Джои, старый пожиратель немцев!» — приветствовал его вчера в казино один такой молодчик типа Сендхерста, Безобидно как будто. Но Сендхерсты были всегда up to date им поручали заявление сложную и тонкую работу, тогда как Корнхауптам предоставлялось вылавливать различную фашистскую мелюзгу и выпытывать из нее признания. Но кто тебе подскажет, над кем надо усердствовать, а кого и вовсе не касаться.
Капитан Корнхаупт, который так серьезно относился к идеалам демократии и гуманизма, решил отныне быть начеку.
Современный человек (франц.).  Джон-праведник (англ.). Здесь: на высоте (англ.).
Корнхаупт пополнил дело Залигера, получив запись показаний пяти свидетелей, названных Хенне. Однако ему удалось добыть лишь косвенные улики, которые никого не могли изобличить. Чуткий Сендхерст подчеркнул кое-что в его материалах красным карандашом, а кое-что отметил на полях. На первом листе вопросительным и восклицательным знаками были отмечены слова Хенне о самом себе: «член гражданского антифашистского комитета»» Служебная аттестация, данная майором, была целиком заключена в красную рамку, некоторые его оценки, вроде «склонность к либерализму» и «в национал-социалистской партии не состоит», были подчеркнуты дважды. Дважды подчеркнутым оказалось в полицейских справках о Хенне и Фольмере выражение «коммунистическая пропаганда». Учтя все это, Корнхаупт понял намек на «десертный ножичек», но отнюдь не собирался этим намеком руководствоваться. Справедливость есть справедливость...

Раненый плакал.

Ни Григорий, ни Курочка, никто в батальоне не знал тогда, что немцы взяли Вязьму и Брянск и войска наши отрезаны.
— Вася! Васенька!— Кира гладила худые Васины руки. Ну вспомни, дорогой: как фамилия комбата, муж объелся груш?
Вася побагровел от стыда. Как мог он вспомнить то, Чего не знал? Но как же он не поинтересовался? Конечно, он надеялся, что успеет все узнать. И номер полевой почты ему неизвестен. Он даже не успел никому написать письма.
Васе стало нестерпимо обидно, что, пробыв всего один день в бою, он уже лежит и долго будет лежать, бесполезный и беспомощный. Он не мог сдержаться, отвернулся и всхлипнул.
Кира спрятала лицо в ладони. Раненый плакал во весь свой рост, а она не могла скрыть счастливой улыбки. В палате сочувственно молчали.
— Это он. Конечно же это он, — сказала Кира Наде. Она встала и, быстрым движением наклонившись к Васе Маленькому, обеими руками мягко повернула к себе его нежное, как у девочки, лицо.—Не плачь! Не беда, что ты не знаешь фамилии. Это он. Я тебя уверяю. Я ему напишу письмо про тебя.
Вася тотчас открыл мокрые глаза:
— Он вам родной?
— Самый родной!
— Пожалуйста, напишите, — сказал Вася с облегчением и уже спокойно опустил ресницы. Он очень устал.
В ночь на четырнадцатое октября Киру вызвали к Ладейщикову. Она побежала, не успев умыться.
В кабинете Ладейщикова была Надя, несколько женщин-врачей и сестер.