Но однажды ночью сильный толчок сбил с ног тех, кто еще не ложился. Состав рванулся вперед, людей швыряло, словно они в бочке, катились с горы. Паровоз тревожно заревел.
— От самолета уходит! — догадался кто-то.
Тотчас смолкла брань, жалобы на ушибы, и люди, ударяясь о нары, о стенки, госпиталь напряглись, словно могли этим помочь машинисту маневрировать. Зато когда паровоз, дав короткий победный гудок, снова ровно и быстро повел состав, в вагоне сразу стало шумно. Люди почувствовали себя в какой-то, пусть самой малой, степени обстрелянными и от этого — более сильными.
Доехали бы очень хорошо, если б не одно неприятное происшествие. На последней перед выгрузкой станции отстал старший по вагону, дисциплинированный, степенный боец. Кипятильник был далеко, он замешкался, а эшелон отправился раньше срока. Поезд тронулся и сразу стал набирать скорость. В вагоне переполошились. Все видели, как боец, машинально держа на весу котелок с Кипятком, долго бежал по шпалам вслед за эшелоном. Не догнал. С горя бросил котелок, он запрыгал по рельсам, а боец остановился и закрыл лицо руками.
— Когда заявим командованию, необходимо всем подтвердить, что отстал он не умышленно, иначе его могут принять за дезертира, — сказал высокий, обычно молчаливый человек, который запомнился Васе потому, что всю дорогу читал Пушкина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий