Ликвидировали на месте.

Не зазнались бы чем свет твои Невтоны. Проверим. Коли действительно надо, можем премировать. Всё же в наших руках. Ты сегодня в цехах был? Все там в порядке? Позади раздался странный шорох.
— Я из цехов не выхожу, Иван Васильевич. Был небольшой заторчик во втором механическом. Ликвидировали на месте. Опять отличился как производственник ваш Игорь. Если не знать, что усыновленный, партийным билетом бы поручился — чисто ваша кровь!
Иван Васильевич терпеть не мог этих характеристик «на крови», и все-таки похвала Игорю не оставила его равнодушным.
— Ну а если поточнее? Что в цехе-то? — спросил он строго.
— В общем пустяки. График есть, а есть ли среди вас настоящие летчики.
После разговора с Захряпиным у Ивана Васильевича осталось странное ощущение пустопорожней надсады.
За окном вековые сосны грели на солнце оранжевые бока. Из таких при Алексее Михайловиче Тишайшем строили коломенский дворец — восьмое чудо света. Его многоярусные башни с бойницами и амбразурами превосходили антиохийские крепостью и красотой. Это подтверждал сам патриарх Антиохий Макарий, побывавший на Руси.
Низкие лучи подсветили березняк у темных чешуйчатых подножий. Молодые деревца еще не оделись в белое, нарядное, стоят скромно в зеленых крапчатых шкурках. На будущий год подрастут, прихорошатся. Так он прихорашивался на приеме. Правильно распорядился Ордынский — березу подсаживать. Дерево недолговечное. А без березы лес померкнет.
С час еще Иван Васильевич пробыл в парткоме, принимая людей. Потом, как обычно в конце дня, пошел по заводу, но этот день оказался для него неудачным.
Технический отдел помещался в первом этаже инженерного корпуса. Столы копировщиц стояли у самых окон, но сегодня Леночке Ордынской казалась сумрачной даже эта огромная комната, которую она уже полюбила.
Лена пришла сюда из десятилетки с чувством готовности и расположения ко всему новому.

Мотор рычал.

Не пойму вас, господа, — заметил генерал. — Будьте любезны, поясните...
—Я сам человек с амбицией, — деланно засмеялся Ораз Сердар. —Мне куда ни шло... Я Сердар и сын известного В пароде Сердара — военачальника Дыкма! Не ТС Та чумазым машинистам. Он же устроил мне, главнокомандующему Закаспийскими войсками, обструкцию, когда мы решили поехать за вами, ваше превосходительство... Как так, заявил он, я — глава правительства, облечен доверием народа, наших союзников, а вы, ради генерала, то есть вас, ваше превосходительство, оставляете меня одного в степи, без охраны, в обществе безвестных чабанов и какого-то бая, бельмеса...
—По форме-то он прав, — вставил Маллесон. — Но генералу себя противопоставлять не стоило. Лошади, укрытые легкими цветными попонами, боязливо ступали по камням ногами в белых чулках.
Наездники-жокеи, в легких красочных одеждах, замерзшие, в ледяных сосульках, сопровождали коней. За ними неотступно следовали цыгане, собравшиеся, видимо, со всей округи. Причмокивая, хлопая руками, восхищаясь изумительной красотой лошадей, они навязчиво просили продать «вон ту золотую» или «того вороного», совали жокеям большие свертки бумажных денег, показывали и золотые. Кое-где уже шел торг.
—Я ему оставил тогда десяток всадников, а с остальными приехал за вами. Ничего бы не случилось с этим новоиспеченным премьером за какой-то час. Из грязи да в князи...
Ораз Сердар не успел договорить, как из-за бархана показалась голова каравана верблюдов. Впереди на ишаке восседал караван-баши — предводитель каравана, бухарец в чалме, полосатом узбекском халате, за ним шагал понуро и нехотя крупный верблюд, видно уставший за долгую дорогу и будто оскорбленный тем, что его,
И сильного, красивого инера привязали к хвосту облезлого ишака.
Мотор рычал, захлебывался и вдруг заглох.

Кафыр.

И тогда имел неосторожность сказать Тигу Джонсу комплимент, что ему к лицу туркменская одежда. Вот и старается. Заставь дурака молиться, он лоб расшибет — так, кажется, говорят русские.
Тогда и самому Маллесону пришлось вырядиться в одежду туркмена, чтобы встретить, поблагодарить всех участников этой архисекретной акции. Прошла как надо: идея операции принадлежала самому Маллесону, а не Тигу Джонсу, который хотел всех комиссаров этапировать в Индию. Зачем? Так военное казначейство в трубу вылетит. Надо отправлять лишь тех, кто подает надежды. И слух распустить, что комиссары живы, но высланы в Индию, мысль тоже не из головы этого молодого хлыща.
Всадники остановились на почтительном расстоянии. Среди них Маллесон разглядел и переодетых сипаев. Спешились лишь трое —Ораз Сердар, Овезбаев, Тиг Джонс — и быстро направились к генералу. Под расстегнутым красным халатом Ораза Сердара виднелся офицерский китель с полковничьими погонами. Овезбаев поверх военной одежды со следами споротых погон надел серый дайханский чекмен—халат. Тиг Джонс с головы до ног вырядился во все туркменское, даже отпустил, как молодой туркмен, темную курчавую бороду через все лицо, от виска до виска. Позади них шагал рослый плечистый сипай, ведя на поводу для генерала игривого аргамака гнедой масти.
Они шумно поздоровались, Маллесон на радостях пошутил.
Кафыр — неверный.

Кавалькада.

Да нет, вообще в этом плане сказать нечего. Ну если только вспомнить один небольшой эпизод из не моей жизни.
В эту страшную, жестокую, несовместимую с нормальной жизнью человека стужу по улицам Комсомольска на Амуре двигались сплошные, бесконечные потоки, очень многолюдные потоки белогвардейцев, в сумасшедшей панике бегущих под чувствительным напором хорошо организованных красных частей, возглавляемых умелыми и талантливыми командирами. Спешили к переправе через тот же Амур. Волна беженцев все нарастала беспрерывно, и ничто не могло ее остановить.
На Екатеринбургской улице, справа от городского фонтана, появилась большая кавалькада.  Донские и Кубанские коннозаводчики  торопливо  подстегивали своих горячих скакунов. А те летели во всю прыть.
И вдруг все это забывается, все уходит в небытие, а остается лишь невзрачная действительность, на которую между делом можно было вообще внимания не обратить. Не заметить ее.
Когда они спустились к завтраку, Джордж спросил маму, можно ли взять с собой еду, как условились вчера.
- Да будет так, как есть, — ответила вездесущая мама, — Вы с Анной Сквотермаус по-своему постарайтесь приготовить сандвичи к завтраку.  А вы, идите в сад и нарвите спелых узнан, сходи потом в деревню, купли имбирного напитка, что пожалуй, я куплю себе имбирного напитка, Джулиан.
Так будет ли в этом году еще тепло? Мало кто сможет ответить мне на этот мой вопрос.
Так стоит ли вообще любить осень как время года. Вот я, например, ее совсем не люблю, а во время гнетущих дождей и холодных ветров вообще терпеть не могу.

В жизни.

И попросили его купить то же самое, чувствовали себя необыкновенно счастлив. Наконец они побывают на необычном ост-Джордж тоже была счастлива. Весь день уже вместе с Тимоти. Наконец все было готово. Еду уложили в две большие сумки. В первую очередь дети отправились за Тимоти. Пес был привязан к забору в глубине сада. Мальчик-рыбак тоже был там. Увил и Джордж, он усмехнулся. Но промолчал, потому что добавить ему было нечего. Что ту еще скажешь.
—Доброе утро, капитан Джордж, — приветствовал он девочку. Дети не понимали, почему
называл ее. — Тим все время лаял как сука, ждал тебя. По-моему, он знал, что : придешь сегодня.
—Конечно, знал, — подтвердила Джордж, забывая Тимоти.
Как только она освободила его, пес тут же привязался к ребятам и стал радостно крутиться вокруг них, махая хвостом и прижав уши.
—Если бы Тим был чистокровной борзой, он победил бы в любой гонке, — сказал Джулиан, восхищаясь им. — Только пыль стояла бы столбом! Тим! Привет, Тим! Иди сюда, давай здорово
Тим подпрыгнул и лизнул Джулиана, когда тот подошел к нему. Потом, успокоившись, пес всю дорогу к пляжу бежал рядом с Джордж. Время не ждет.
В жизни наших войск как в мирное время, так и в военное время караульная служба играет очень важную роль. Днем и ночью, в любую погоду караульную службу несут тысячи военнослужащих.
За время службы в Армии и на Флоте каждому солдату и матросу приходится много раз стоять часовым на посту. Быть часовым, нести караульную службу — ответственная и почетная обязанность советских воинов.
Караульная служба требует от военнослужащего глубокого знания и особенно точного выполнения уставных обязанностей, постоянной и высокой бдительности, безупречной дисциплинированности, решимости, инициативы. «Несение караульной службы является выполнением боевой задачи»,— говорится в Уставе гарнизонной и караульной служб.

Сознательная воинская дисциплина.

В армиях буржуазных государств не может быть и речи о сознательном выполнении солдатами своих обязанностей. Господствующие классы не заинтересованы в просвещении солдат, в расширении их политического кругозора. Империалисты скрывают от них истинное предназначение своих вооруженных сил, заключающееся в подавлении и угнетении трудящихся, захвате и порабощении других стран.
Дисциплина в армиях капиталистических государств строится прежде всего на обмане и подкупе, на подчинении солдатских масс воле эксплуататоров. Представители господствующих классов, офицеры и генералы поддерживают дисциплину путем идеологической обработки солдат, одурманивания и жестоких репрессий.
Капиталисты заинтересованы в том, чтобы военнослужащие выполняли свои обязанности механически. Солдат и матросов приучают к дисциплине муштрой. 1 В. И. Ленин. Соч., т. 30, стр. 416.
Моральное состояние армии, воспитанной в захватническом духе, может быть более или менее устойчивым до тех пор, пока она одерживает хотя бы небольшие победы. Встретив же решительный отпор, такая армия начинает утрачивать свою дисциплину и боеспособность. «В тот момент,— говорил В. И. Ленин,— когда очнувшийся солдат начинает понимать, что калечение и смерть происходит единственно из-за интересов буржуазии,— разложение не может не проникнуть в массы»
Сознательная воинская дисциплина — это гранитная крепость, делающая Советскую Армию и Флот непобедимыми и несокрушимыми. «Сила нашей армии,— говорил Н. С. Хрущев на приеме в Кремле выпускников московских военных академий,— состоит в том, что офицеры, сержанты и солдаты являются верными сынами советского народа. У них одни цели, одни задачи... Советская Армия сильна прежде всего высокой идейностью и сознательностью своих бойцов и командиров».

Русские летчики.

Русские летчики положили начало высшему пилотажу — фигурному полету. В 1913 году летчик П. И. Нестеров первый в мире блестяще выполнил «мертвую петлю»: описал полный круг в вертикальной плоскости. В 1914 году он впервые в истории авиации применил новый прием воздушного боя — таран. Этот воздушный бой Нестерова положил начало истории истребительной авиации.
На полях сражений авиация впервые появилась в годы первой мировой войны.
Первым самолетом-истребителем отечественной конструкции был самолет С-16, вооруженный пулеметом, стрелявшим через винт. Одновременно с появлением этого истребителя в русской армии были созданы первые истребительные авиационные отряды.
В 1915 году русские летчики впервые применили атаку наземных целей, ведя пулеметный огонь с предельно малой высоты полета. Впоследствии такой полет был назван бреющим, а подобные действия авиации получили название штурмовых действий.
Первый в мире гидросамолет лодочного типа был сконструирован русским конструктором Д. П. Григоровичем.
Развитие авиационной техники и опыт ее использования в первой мировой войне способствовали появлению таких родов авиации, как бомбардировочная, истребительная, штурмовая и разведывательная.
Военно-воздушные силы Советского государства организационно оформились в мае 1918 года, когда по указанию В. И. Ленина было организовано Главное управление Рабоче-Крестьянского Красного Военно-воздушного флота. 10 августа 1918 года при Реввоенсовете было создано Полевое управление авиации и воздухоплавания действующей армии.
В годы иностранной военной интервенции и гражданской войны советская авиация выполняла различные боевые задачи. Авиационные отряды, несмотря на их малочисленность, успешно действовали против вражеских войск на различных фронтах.

Шорох.

Сзади послышался шорох, и Андрей вскочил, как ошпаренный: змея? Нет, это ему показалось. Сел, отпил глоток спирта из фляги, завернулся с головой в палатку: так безопаснее. Под палаткой было душно, глаза слипались, но тем и лучше — скорей бы уснуть.
И снова: что это? На него набрасывается собака, хватает за сапоги, за рубаху, тянется к горлу. Андрей вскрикивает и... просыпается. С минуту вглядывается в темноту: «Где это я? Ах, да, горы...» И вдруг лихорадочно ощупывает карманы брюк, голенища, палатку и, лишь найдя браунинг за пазухой, облегченно вздыхает: «Слава богу!»
Сидя на корточках, Вано приблизил губы к уху Донцова и прошептал:
—Нехорошо, ай, как нехорошо: ты картошку чистил, воду носил, а ужин фрицы съели.
—Брось дурачиться! — рассердился Степан.— Положение такое, а ты со своими шутками! — Он даже толкнул Пруидзе, и тот шлепнулся так, что под ним что-то хрустнуло, расплылось по земле.
—Сметана, сметана! — зашептал Вано.

Марш.

Медленно должен идти к своим и рассказать об этом. Пруидзе еще раз махнул рукою на север и скомандовал:
— Марш!
Кернер зашептал слова молитвы и торопливо засеменил по тропе, поминутно оглядываясь и ожидая выстрела. Но никто так и не выстрелил в него...
...В полдень состоялись похороны. Вместе с погибшими военными опустили в братскую могилу и тело старого казака Матвея Нечитайло.
После первого боя гарнизон заметно поредел. О пополнении не приходилось и думать, все надежды — на оставшихся в живых. Но защитники Орлиных скал не падали духом. «Гарнизон уменьшился, зато силы наши увеличились!» — говорил командир. И это было вер¬но: вместо одного пулемета стало три, в глубине скал наготове трофейные минометы. Корректировать огонь теперь можно по телефону. Солдаты подобрали на поле боя все, что могло пригодиться для обороны перевала. На кухне появились походные термосы. Наталка обзавелась медикаментами. А Донцов наконец-то обулся в добротные яловые сапоги.
Обходя гарнизон, Головеня увидел странно одетого солдата: мундир и пилотка его были почему-то вывернуты подкладкой вверх. Заметив лейтенанта, солдат заулыбался, подбежал.
—Убийвовк? — удивился Головеня.
—Так точно! Ось я взрнувся... Разрешите доложить?..
—Постой, как же это?
—Та всэ просто, товарищ лейтенант. Мы там у них, як нимци, булы. А шкуру я вжэ тут вывэрнув, щоб свои не кокнулы: так всэ-такы не ясно, чи я ни-мыць, чи грэк.
В таком же одеянии заявился и Якимович.
Они принесли с собой килограммов тридцать тола, который добыли на заминированном мосту. Трудно было проникнуть в район моста, но бойцы переоделись в форму убитых ими немецких саперов и сняли часового. Пока Якимович собирал тол в мешок, Убийвовк исправно караулил мост.
Головеня радовался, что солдаты благополучно вернулись и теперь станут в строй, на место погибших.