Кафыр.

И тогда имел неосторожность сказать Тигу Джонсу комплимент, что ему к лицу туркменская одежда. Вот и старается. Заставь дурака молиться, он лоб расшибет — так, кажется, говорят русские.
Тогда и самому Маллесону пришлось вырядиться в одежду туркмена, чтобы встретить, поблагодарить всех участников этой архисекретной акции. Прошла как надо: идея операции принадлежала самому Маллесону, а не Тигу Джонсу, который хотел всех комиссаров этапировать в Индию. Зачем? Так военное казначейство в трубу вылетит. Надо отправлять лишь тех, кто подает надежды. И слух распустить, что комиссары живы, но высланы в Индию, мысль тоже не из головы этого молодого хлыща.
Всадники остановились на почтительном расстоянии. Среди них Маллесон разглядел и переодетых сипаев. Спешились лишь трое —Ораз Сердар, Овезбаев, Тиг Джонс — и быстро направились к генералу. Под расстегнутым красным халатом Ораза Сердара виднелся офицерский китель с полковничьими погонами. Овезбаев поверх военной одежды со следами споротых погон надел серый дайханский чекмен—халат. Тиг Джонс с головы до ног вырядился во все туркменское, даже отпустил, как молодой туркмен, темную курчавую бороду через все лицо, от виска до виска. Позади них шагал рослый плечистый сипай, ведя на поводу для генерала игривого аргамака гнедой масти.
Они шумно поздоровались, Маллесон на радостях пошутил.
Кафыр — неверный.